Пожалуй, самый красивый из «лесных» вариаций Лютана. И самая красивая из
всех парфюмерных фиалок. Это даже не фиалка. Не просто фиалка, не
только фиалка. Это влажный весенний лес, запах фиалок, ирисов, мокрых
древесных стволов, кипариса – так пахнет в парках возле старинных
французских замков, этой весной я узнала…
Я видела настоящий
фиалковый лес, где среди темных влажных стволов – лиловые островки
фиалок, много-много фиалок, и если смотреть без очков – лес тает в
фиалковой дымке, а если встать на колени, прямо на влажный мох, если
склониться – они такие хрупкие, такие нежные, и так нежно пахнут…
Когда-то
я была уверена, что лесные фиалки не пахнут. Что пахнут только
пармские. И это несмотря на многочисленные стихи на тему «лесных фиалок
аромат» и упоминания этого аромата. В детстве я видела фиалки в
подмосковном лесу – и не смогла унюхать того аромата, который ожидала,
читая, скажем, у Карамзина в романтической повести «Евгений и Юлия» про
аромат фиалок. Но видимо, я ожидала аромат более сильный и более
сладкий, или просто в подмосковном лесу фиалки не так благоухают, как в
долине Луары.
И удивительно, поразительно, как Серж Лютан (и
Кристофер Шилдрейк) смогли заточить во флакон не только фиалку с ее ароматом, а
весь лес – с деревьями и мхами, с травой и прошлогодней листвой, еще не
превратившейся в землю, и с влажной землей. Не только лес – еще и
весенний воздух. И весенний ветер. И томление, и жар в крови...
Когда я впервые этот аромат пробовала,
представлялось мне что-то из XIX российского столетья, что-то
романтическое, барышни, букеты фиалок, забытый на окне томик стихов
Лермонтова, лунный свет и первый поцелуй… Нет, на самом деле тогда я
аромат не поняла. Или он не так раскрылся, или мало его было, чтобы
распробовать.
Теперь мне чудится в нем вся сила французской весны. И
вместе с тем – холодность и аристократичность. Да, этот аромат
одновременно невинный и чувственный. В нем есть какая-то девственная
чистота – и весеннее опьянение, зов крови, то чувство, которое
заставляет птиц петь на все лады, а оленей и кабанов – терять
осторожность во время гона, выскакивая из парка совсем близко от замка и
туристов. Собственно говоря, это весеннее опьянение действует не только
на птиц, оленей и кабанов, но и на людей тоже, если они не асексуалы.
Наверняка каждому знакомо это весеннее ощущение беспричинного счастья,
какого-то обновления всего существа, и словно кровь бежит быстрее, и
позвоночник уже не такой закостеневший, как всю зиму…
Когда я вдыхаю его, я вспоминаю «Весну священную» Стравинского. Нарастающее неистовство его музыки.
…В
«Bois de Violette» - опьянение страстью влюбленного в Красную Шапочку
волка. Погоня по благоуханному весеннему лесу. Объятия, больше похожие
на борьбу. Влага и прохлада лесного покрова – и жар двух тел. Яростное
«да» и надменное «нет», скрывающее подспудную страсть. В общем, весенний
такой афродизиак со сказочным мотивом.
Удивительный, поразительный парфюм, сложный, многогранный, вдохновляющий.
Аромат сильный и стойкий, но при этом деликатный, изысканный. Интеллигентный. При всей своей утонченной чувственности.
Обязательно попробовать.
Носить весной – или когда хочется вспомнить о весне.
Дарить тем, кого любишь и желаешь.