«Piper Nigrum» Lorenzo Villoresi: специи и пряности

И пряности, и специи: все, что делает вкус и аромат еды ярче. А еще пряные травы и душистые смолы. Кажется, что нот очень много...Черный перец, лавровый лист, мускатный орех, анис, гвоздика и мята. И моя любимая приправа «Смесь перцев» — тут ощущается, что командует парадом черный перец, но присутствуют и остальные. Фоном – сладкая амбра, бензоин, стиракс, элеми и древесные ноты. В шлейфе – бергамот, розмарин и еще какие-то пряные кухонные травы. Анис и мята холодят, бергамот и розмарин уносят вверх, амбра и душистые смолы делают аромат сладковатым, но главное – сердце: пряное, жгучее, яркое сердце парфюма.
Понравился: показался мне качественно сбалансированным, достаточно стойким, достаточно шлейфовым.
Необычный аромат, но необычность его не выходит за грань – мне кажется, «Piper Nigrum» Lorenzo Villoresi способен понравиться не только избалованным любителям селективов.
Унисекс: подойдет и женщине, и мужчине. Бодрящий и приятный.
Удивительным образом в холод согревает, и сильнее кажутся перечные и пряные ноты, а в жару – охлаждает, и сильнее ощущается мята, бергамот и розмарин.
Может сесть не совсем удачно, и тогда похож на запах тайского массажного бальзама (зеленого). Мне этот запах приятен, но я не знаю, как он воспринимается со стороны.

«Caravelle Epicee» Frapin: рождественский пудинг и танец одалиски

Богатый специевый аромат, одновременно жгучий и мягкий, насыщенный и прозрачный. Раньше мне казалось, что насыщенный аромат не может быть прозрачным, а прозрачный – насыщенным, но оказалось – в парфюмерии возможно все. В «Caravelle Epicee» нот много, они как-то плотно скомпонованы, однако сам по себе он достаточно прозрачен, как и все творения Frapin, которые мне случалось пробовать.
Мускатный орех и сандал, перец чили и амбра, черный перец и шоколадные пачули, корица и коньяк, а еще дымный виски, гвоздика, табак… и, кажется, ладан. Причем от алкогольных нот взята только та составляющая, которая делает их аромат узнаваемым, но – без собственно алкогольной острой нотки, которая не всем нравится (я люблю, но понимаю, почему другим не нравится начало «1697» Frapin, «Vraie Blonde» Etat Libre d`Orange и особенно «Ambre Russe» Parfum d`Empire).

Вообще, люблю специевые ароматы, конечно, если они качественно сделаны… Они по-разному красиво  и насладительно раскрываются зимой и летом, словно два разных парфюма в одном флаконе.
«Caravelle Epicee» в холод напоминает о рождественском пудинге с пряностями, украшенном выдумщицей-кухаркой еще и горьким шоколадом, и щедро пропитанном коньяком. 
В жару – менее сладкий, но все такой же жгучий, и кажется более роскошным, более многоцветным, сияет и вибрирует, как индийский веер из павлиньих перьев в руках танцовщицы. Европейский аромат, изящно сделанный в восточном стиле: как европейский наряд, расшитый восточными узорами, однако в сдержанной стилистике, приятной скорее европейцам, но недостаточно яркой для Востока.
Эскизы Бакста к балету «Шахерезада» были бы лучшей рекламой для «Caravelle Epicee» в его летнем раскрытии.
А в зимнем - английское Рождество викторианской эпохи.
Унисекс. Одинаково красив на мужчине и на женщине. Не очень стойкий, как и все парфюмы Frapin: в жару его хватает на три часа. Но нестойкость я ему прощаю за красоту.

«Pikovaya Dama» Xerjoff 2015: холодный, надменный, роскошный

Синие ирисы в ледяном тумане альдегидов. Грубая кожа, дегтярная горечь. Нежный ландыш, прозрачная роза. Фоном – спил кипарисовой древесины. В верхних нотах – капелька бергамота. Все вместе сплетается в элегантный, строгий, надменный аромат. Аромат-аристократ.
Ассоциацию вызывает с Петербургом, с его беспримерной роскошью, с особым запахом сырости, который витает над моим любимым городом…

Еще – кожа женщины из XIX столетия, женщины с портрета работы Боровиковского или Винтерхальтера, или со старого дагерротипа, кожа, не знающая загара, всегда укрытая в тени, лицо, прикрытое вуалью, и руки, спрятанные в перчатках, кожа, которую открывают только в помещении, ослепительной белизны и нежности, прохладная, тонко благоухающая. Портрет Марии Лопухиной, ее шея, ее рука, ее белизна и нежность.

И лебяжья пуховка с ирисовой пудрой, нежно касающаяся нежнейшей кожи, и гладкие шарики морского жемчуга, прохладно скользящие в декольте, когда она надевает свой жемчуг, и лайковая перчатка – не то надушенная, не то впитавшая аромат женщины, которая ее носила…

Одновременно старомодный и очень современный, «Pikovaya Dama» Xerjoff  родственник не знаменитым советским духам «Пиковая дама», а «Chanel N°22» и духов «Chanel N°5». Менее телесный и более холодный, чем «Chanel N°5», менее цветочный и более альдегидный, чем «Chanel N°22». Более стойкий и шлейфовый, чем все творения Chanel.
Для меня, любителя ирисов, альдегидов и кожи, — восхитительный. Но не до упоения. Восхищение произведением искусства, но не жажда обладания.
К счастью, я его не хочу, теперь всякий раз, когда я пробую дорогой парфюм и понимаю, что да, хорош, но я его не хочу, — я радуюсь.
...Хотя, конечно, очень жаль, что он настолько дорогой. Флакон, коробка, браслет - все это не важно, важен только аромат, а его многие могли бы полюбить, он многим мог бы принести радость. Однако издан лимитированным количеством флаконов по оглушительной цене, которую я боюсь даже озвучить.

Фото флакона с сайта http://www.fragrantica.ru

«Terre de Feu» Antonio Visconti: летом, в Европе, у моря...

Рождественский по нотам аромат: сосновая хвоя, сосновая смола, сладкий апельсин, гвоздика цветами и пряностями, и еще какие-то пряности, и кедровая смола, и еще какие-то смолы душистые, древесные, смешанные с чуть подожженной карамелью, кофе с корицей и трубочный табак, сладость печеного яблока и терпкость кожуры граната, фоном – бобы тонка. Однако во всей красе «Terre de Feu» раскрывается только летом, только в тепле.

 

Еще очень хорош ранней осенью, когда уже пахнет опадающими листьями, но еще греет солнце: запах осенних листьев и «Terre de Feu» идеально дополняют друг друга. Зимой – не то: тише, глуше, кислее.
Но всегда в этом парфюме есть ощущение какой-то «нездешней» элегантности и роскоши. И для меня он не рождественский, несмотря на сосну, апельсин, пряности и карамель, нет, «Terre de Feu» – лично для меня: летний день в Европе, в старинном городке у моря, где и сосны, и песок, и море лениво плещет, и жара, и чистота, и комфорт, и старинный собор, куда хотят только туристы и местные пожилые женщины во всем черном, и маленькие кафе с вкусным кофе и настолько красивыми десертами, что их жалко есть, а хочется только любоваться, и дорогие магазины, в которые я не зайду, но с удовольствием полюбуюсь на витрины, и лавки антиквариата, куда зайду обязательно, потому что любопытно,  красивая и беспечная публика, и никуда не надо спешить, можно гулять до позднего вечера, а потом, насытившись впечатлениями, возвращаться в свой маленький и уютный отель. Путешествие только начинается, впереди много дней радости.

Я не знаю, где именно находится этот город: быть может, я там когда-то была, и узнала бы, приехав снова, быть может – не успела побывать. Но все это – все эти ощущения – у меня когда-то были, и хотя вряд ли повторятся снова, все же эти воспоминания у меня уже никто не отнимет. И прекрасен «Terre de Feu», который эти воспоминания пробуждает. Его у меня осталось немного, но если экономить, еще несколько лет летом я смогу вспоминать, как летом, в Европе, у моря.
Стойкость, шлейф - все при нем, как всегда у Antonio Visconti. Впрочем, это дополнительные приятные бонусы. Такому чудесному аромату я бы простила и нестойкость. 

PHI «Une Rose de Kandahar» Tauer Perfumes: танцующая роза

Совершенно безумный и галлюциногенный аромат. Роза с минимумом розы, но все же – роза. Но до розы в этом парфюме добираешься не сразу: она под горьким, ядовито-кокетливым облаком миндаля, на подложке из бобов тонка, амбры и подвяленной ванили, она завернута в лоскут вкусно пахнущей, грубо выделанной кожи, она утопает в мякоти спелых абрикосов, она посыпана корицей и густо-душистым табаком, и все это отвлекает от собственно розы. Однако она там есть, подождав где-то с полчаса, выходит в это миндально-амбровое облако, скидывает кожаный лоскут и раскрывает нежную, свежую, душистую сердцевину (всех цветов радуги), и танцует с ветивером какой-то завлекательный восточный танец, — ветивер очень красивый, смолисто-землисто-зеленый, с нотами болотной тины, уведен из «Vetiver Dance» и безжалостно соблазнен этой розой... 
Аромат меняется, меняется – то волна пряного и сладкого восточного аромата, то волна розы и ветивера, то волна горького миндаля, и снова роза, и снова восток, и так долго, долго.
Парфюм очень сильный, капли достаточно для того, чтобы одеться в него, в шлейфе – менее пряный и сладкий, чем у кожи, в шлейфе больше розы и горького миндаля. При этом весьма средней стойкости: 5 часов густого благоухания - и вдруг испаряется без следа.
Идеальный унисекс: нельзя сказать, для мужчин он лучше бы подошел или для женщин. Для всех.

Парфюм очень странный, очень в духе Энди Тауэра. Почему-то для меня большинство духов Tauer Perfumes пахнут свободой. Пытаюсь проанализировать, почему, но пока даже для себя не сформулировала. Какая-то общая для всех нота или способ подачи парфюмерного материала… Но стоит вдохнуть – и сразу понимаю: вот он, запах свободы! И «Une Rose de Kandahar» тоже.
А еще этот парфюм переменчив, как и большинство творений Тауэра: при разной температуре, при разной влажности – меняется просто до неузнаваемости.
В холод миндальные и ванильные ноты сильнее, и вообще при первой пробе мне показалось, что парфюм похож на что-то из старых творений Guerlain. В нем гурманское сочеталось с эстетским в равных долях, и чудились обволакивающие сливочные ноты, словно запах дорогого торта с кремом, пропитанного миндальным ликером, посыпанного засахаренными розовыми лепестками.
В жару сильнее ноты кожи, табака и ветивера, и ярче жгуче-пряный восточный фон. Еще в жару мне в нем чудится запах кальяна и запах раскуренного косяка одновременно. А в холод их в помине нет. И в жару аромат кажется совершенно не сладким…
При любом раскрытии роза сильнее ощущается на расстоянии. Я по-настоящему ощутила, что в этом парфюме есть роза, когда нанесла его на добровольную жертву, чтобы «распробовать» шлейф.
К счастью, я не влюбилась в этот парфюм так, как в «L`Air du Desert Marocain» или в «Le Maroc Pour Elle». И хорошо. Ибо это дорогой лимитированный выпуск.

«Inlé» Memo: мате и мыло

Свежезаваренный мате, горячий, горький. С добавлением османтуса и жасмина, которые обычно в мате не добавляют, но в парфюме они очень ощутимы. С листочком мяты и корочкой лайма. Фоном – немного пудры и большой кусок туалетного мыла с ароматом сирени.
Через час – жасмина и османтуса нет, остался мате с лаймом, мыло вспенили, и еще добавилась пронзительная, кисловатая нота, которая должна была притвориться свежим ароматом кедровой древесины, но не сумела.
На мой вкус – слишком громкий и зудящий, как целая туча комаров, слишком мыльный, слишком кислый. Слишком простой для такой цены.
Стойкий.
Ассоциаций с озером и Азией нет. Современный городской аромат. В офис, под кондиционер.

«Narcisse Blanc» Caron: духи для Принцессы на горошине и Сонечки Голлидэй

«Narcisse Blanc» действительно пахнет нарциссами. Срезанными нарциссами с сочными стеблями. И еще влажной весенней землей и снегом.
Это в первый момент, а потом – общая картина нарциссов и снега рассыпается на детали: пудра, ирисы, флердоранж, нероли, ветивер, птигрейн… Призрак южного сада, словно видение, парящее над весенними нарциссами и последним снегом…

Мне в «Narcisse Blanc» еще чудятся альдегиды и тот нежный парфюмерный мускус, который пахнет, как женская кожа.
Нежный аромат, очень нежный, полупрозрачный, и вместе с тем – плотный. Живой, трепещущий, переливающийся. Как перламутр, как морской жемчуг, как шелк. Сложный и холодноватый. Робкий, обворожительный и очень несовременный.
Аромат, как музыкальная шкатулка, тихо вызванивающий песенку о покое и неге, о балованных красавицах с чувствительной кожей и ранимой душой, о женщинах, которые могут себе позволить чувствительность и ранимость.
И вспоминается цветаевское:

«Ах, Сонечка, взять бы вас вместе с креслом и перенести – в другую жизнь. Опустить, так с него и не сняв, посреди Осьмнадцатого века – вашего века, когда от женщины не требовали мужских принципов, а довольствовались – женскими добродетелями, не требовали идей, а радовались – чувствам, и во всяком случае – радовались поцелуям, которыми вы в Девятнадцатом году всех только пугаете.
Чтобы с вашего кресла свешивались не эти вот две квадратных железных необходимости, а – туфельки, и чтобы ступали они не по московскому булыжнику, а – вовсе не ступали, чтобы их подошвы были – как у еще не ходивших детей».

Духи для Сонечки Голлидэй.
Для той, которая –

Ландыш, ландыш белоснежный,
Розан аленький!
Каждый говорил ей нежно:
«Моя маленькая!»

— Ликом — чистая иконка,
Пеньем — пеночка… —
И качал ее тихонько
На коленочках.

Только у настоящей Сонечки, конечно, таких не было, хотя она жила как раз в то время, когда в моде был «Narcisse Blanc». У нее была одна мечта: вернуться в Москву из провинции. И она посылала друзьям отчаянные письма, большинство из которых - не сохранились... А по сохранившимся ясно, что о духах она и помыслить не могла, не до того было.

«О Боже, – вечно все чужое и не то, не то. Вечно чужие комнаты, гостиницы, кровати, на которых до меня и после меня будут спать чужие люди, – вещи и предметы – в которых ничего нет от меня – моего, – вечное мучительно, нежелательное растворение себя в чуждой и случайной среде, – вечная суета, – забота о новой роли, о портнихе, о дровах, примусе, супе, прачке, – и измученная душа – на ниточке – которую дергали все, как звонок на черной лестнице, – писала Сонечка. – Каждый раз страх не устроиться, остаться без гроша, ждать и унизительно искать ангажемента, – никогда не иметь «своей», даже самой дешевой железной постели, как горничной, – возить за собой бисерины, бездарные тряпки, перья и никогда не иметь никаких своих книг. Это тяжело – книги весят много, багаж обходится дорого, – возишь за собой пьесы – свой репертуар».

...Впрочем, тот «Narcisse Blanc», который я пробовала, он современный, а винтажного – прижизненного для Сонечки – я не знаю.
Но этот, современный «Narcisse Blanc», вызывает мысли о времени, когда не требовали идей, а радовались чувствам.

Духи Андерсеновской «Принцессы на горошине»... Помните?

«Раз вечером разыгралась непогода: молния так и сверкала, гром гремел, а дождь лил как из ведра; ужас что такое!
Вдруг в городские ворота постучали, и старый король пошел отворять.
У ворот стояла принцесса. Боже мой, на что она была похожа! Вода бежала с ее волос и платья прямо в носки башмаков и вытекала из пяток, а она все-таки уверяла, что она настоящая принцесса!»

Духи всех настоящих принцесс, так и оставшихся не узнанными.
«Narcisse Blanc» на коже постепенно теплеет, теплеет, и через несколько часов (через много часов, он стойкий) нарциссы и снег растаяли, а база остается – южная, из ирисов, нероли, флердоранжа. И еще – аромат нежной кожи и дорогой пудры. Под облаком душистых итальянских цветов.

Мне от него немного грустно. Лирично, романтично, несовременно и несвоевременно. Рабочее настроение отбивает напрочь, но рождает в душе так много интересных чувств, что очень хочется из заполучить, пока они совсем не исчезли из продажи. Зимой вспоминать о весне, кутаться в шаль, читать стихи, сладостно грустить. В юности мне было знакомо это чувство сладостной грусти. Теперь грусть по большей части основательная, не беспричинная, и нет в ней ничего сладостного. И на стихи редко хватает времени. Но «Narcisse Blanc» помогли мне вспомнить, какой я была когда-то забавной барышней, и жизнь все это с меня стерла, как грубыми пальцами – пыльцу с крыльев бабочки. Что было, конечно же, неизбежно. И может быть, к лучшему.
Но как приятно вспомнить и снова почувствовать…
Мне в детстве казалось, что так должны пахнуть подснежники.
Вот именно так. Робко, сложно, прелестно.
Но я их, подснежников, по сей день не видела и не нюхала.
Может, еще доведется. Но вряд ли они пахнут, как «Narcisse Blanc».

«Rose» Caron: одна из лучших роз

Я считаю «Rose» Caron одной из лучших парфюмерных роз.
Я пробовала духи и ОДП, старую и новую версию, причем я имею в виду именно старую и новую версию «Rose» — о новом (для меня новом) парфюме «Delire de Roses» речь не идет, я его не знаю.
Духи и ОДП довольно похожи, только ОДП ярче, а духи мягче и телеснее.
А вот две версии различаются. И я бы не приписывала различие сугубо тому, что аромат «настоялся». Нет, что-то изменилось в рецептуре. Причем в духах это очень сильно ощущается. В ОДП, к счастью, меньше.

Старый вариант – духи и флакон, как его называют у нас, «огурец» (овальный с пупырышками). И мое впечатление – того времени, когда я впервые попробовала…

Не роза, а воплощенная чувственность. Великолепная роза, пышная, сладко пахнущая, живая. Мы в Москве привыкли к розам почти без запаха. К розам с бледным холодным зеленоватым ароматом. А на востоке растут розы не крупные и не слишком изысканной формы, зато благоухающие вот так — ярко, сладко и при этом бесспорно-узнаваемым ароматом розы. «Rose» Caron еще и приправлена медом и пряностями, или даже сладким вином, но все же на переднем плане — роза, роза, роза, а остальные ноты чувствуются в послевкусии.
Я думаю, эта роза прибыла к нам из Древнего Рима, с тех пиров, когда императоры платили золотом за горы роз, и эти горы обрушивали на своих гостей, и в розах пировали и предавались восхитительному разврату. Она томная и сладкая, эта роза, она зовет к лени и пороку. Надо только уметь услышать этот зов. Аромат не на каждый день, конечно, но для свиданий — по-моему, чудесно.

Лоренс Альма-Тадема "Розы Гелиогабала"

Новый вариант – прямоугольный флакон у ОДП.

Духи однозначно нравятся мне меньше, чем в старом варианте, в них слишком сильна свежая нота, и слишком много пудры. Да, это самая роскошная на земле пудра Caron, которую я обожала еще и за запах (а не только за те чудеса, которые она творила с лицом – увы, она у меня кончилась, и пока пользуюсь другими пудрами).
И если бы не было предыдущей версии «Rose», я бы эту новую полюбила. Но предыдущая была, и я имела возможность сравнить…
А сейчас имею возможность сравнить ОДП.
В прямоугольном флаконе – то же море роз, но в них больше влаги, это бассейн с холодной и чистой водой, куда обрушили все эти срезанные розы в ожидании, когда придет час ставить их в вазы. Розы восточные, душистые, сладкие. Но уже без меда и вина. Зато с листьями, с зеленью из сада, с тонкой нотой свежести, которую дают мята и бергамот.
А дальше – раскрывается в зависимости от погоды.
Иногда становится очень пудровым — чудесная, тонкая, благоуханная розовая пудра, делающая аромат словно бы бархатистым.
Иногда – свежие ноты доминируют, и весь день остается ощущение капель воды и шелка розовых лепестков на коже, прохладных, будто только что вынырнула из этого самого бассейна, полного роз. И это прекрасное ощущение.
Самое красивое раскрытие этой версии ОДП - когда она пахнет шиповником. Тем самым розовым шиповником, который растет у меня на даче.
И этот аромат вполне может быть повседневным. Не для соблазна, а для собственного удовольствия.

Для меня  «Rose» Caron прекрасна во всех вариациях и при любом раскрытии.
В принципе, в ароматах Caron есть что-то аристократическое, какое-то высокое качество и ощущение благородства. Вроде бы, и странно так говорить про парфюм, но чувство есть. И некоторая старомодность (шляпка, перчатки, замшевая или лаковая сумочка, замшевые или лаковые туфли-лодочки, шелковые чулки, может быть – вуаль, обязательно - жемчуг).

При создании парфюмов Caron как-то обходятся (или так – раньше обходились) без синтетического мускуса и уда, и прочих пронзительных будоражащих нервы нот. А если мускус и есть, то он какой-то другой. Незаметный.
К тому же я просто люблю аромат роз. Когда он меня окружает и я его ощущаю. Для меня в этом аромате есть что-то ласкающее нервы, если можно так выразиться. Успокаивающее и поднимающее настроение. Мягкий антидепрессант. Это не счастье, не ликование, но тихая ровная радость… И «Rose» Caron в полной мере мне ее дарует.

Источники фото: www.leboudoirdemadame.com, gemmagreen.deviantart.com
Фото женщин: Сесил Битон

«Noir Epices» Frederic Malle: уют, который всегда с тобой

Начинается с резкой, острой ноты: свежеструганная кипарисовая дощечка, свежепомолотый черный перец и герань. Но подождите немного, пока он согреется, и раскроется его уютная, пушистая, кашемировая душа. «Noir Epices» сочетает в себе классический фруктовый шипр с любимой мною «рождественской» тематикой: апельсин с корицей, гвоздикой, мускатным орехом, стручком ванили и пачулиевым шоколадом. По мере ношения фруктовые ноты становятся сильнее, кажется, что там не только апельсин, но еще и нектарин. Стойкий, но не шлейфовый, создает своего рода «зону комфорта» вокруг носителя. Уют, который всегда с тобой.
В отличие от большинства парфюмов такого плана, на удивление несладкий и вообще изящно скроенный.
Идеален для дождливой погоды или для зимы. Камин, теплый плед, помандер из настоящего апельсина и гвоздики, глинтвейн с большим количеством пряностей… А от нее пахнет каким-то классическим фруктовым шипром. Возможно даже, винтажным. Из тех духов, которые носят только для себя. И запах этих духов идеальной вплетается в ароматы нагретого дерева, апельсина, вина и пряностей.

Как я понимаю, у создателей были ассоциации с востоком: караван, везущий пряности, бредущий через пустыню… Даже зная это, я почувствовала в «Noir Epices» только запах рождественских ленивых и сказочных вечеров. Которые иногда хочется перенести и в другое время года. Например, в холодное дождливое лето.

«Songes» Annick Goutal: письма с экзотического острова

«Songes» Annick Goutal  мне напоминает письма с экзотического острова. Неспешные и подробные. Письма не отдыхающего, у которого нет времени писать, а надо как можно скорее насладиться всеми удовольствиями, которые возможны на экзотическом острове… Нет, письма человека, у которого есть время, есть возможность проанализировать свои чувства, описать увиденное, поразмышлять о красоте окружающей его тропической природы. Чужой и обольстительной красоте. Об уязвимости этой красоты, ведь аромат, при всей своей насыщенности, достаточно прозрачен, - как и все творения Анник Гюталь.
Наверное, ужасно банальное сравнение. Но для меня это не прогулка в саду, а именно письма, которые написаны в одной из тех «беседок для уединенных медитаций», которые в Тайланде ставят возле прудиков с карпами.
А вокруг, конечно же, сад. И огромные ароматные цветы падают с деревьев прямо у порога беседки.

В «Songes» Анник Гюталь я влюбилась с первого вздоха. Тропические цветы, все — сладкие, как я люблю: жасмин, иланг-иланг, тиаре, франжипани, крепко приправлено горьковатой ванилью, ладаном, бензоином и какой-то душистой смолой с камфорным ароматом, что это –  я так и не опознала… Но в ОДТ этого меньше, в ОДП — больше.
Я наслаждалась этой нездешней сладостью много лет, но чувствовала, что не до конца понимаю этот аромат, не все ноты различаю, ведь в нем явно присутствует что-то еще, какой-то завораживающе прекрасный и неведомый мне цветок, для которого остальные — только фон, и что-то дает сливочную ноту, а что-то — лакомую...
Побывав этой зимой в Тайланде, я поняла, чем пахнет «Songes».
Я узнала все ноты.
Цербера. Цветок с ядовитого «дерева самоубийц». Пахнет поистине завораживающе, одновременно как жасмин, тиаре и ваниль, и немного карамели. Это и есть главный цветок в «Songes». Сердце аромата. Остальные цветы — гирляндой вокруг. Остальные ноты только оттеняют красоту церберы.
Нежная прохладная сладость маленьких десертных бананов-«яйцо» (зрелых, в отличие от таких же, но зеленых в ее же «Passion»).
Яркая сладость бананов, поджаренных в карамели.
Аромат кокосовых сливок, смягчающий избыточность всей этой цветочной и фруктовой сладости.
Аромат драгоценного чая «Большой красный халат» — терпкий и тоже сладкий, ванильно-карамельно-сливочный.

Тропическая влажная жара, заточенная во флакон. Душная и ароматная цветочная ночь. На другом конце мира, в стране, где строят домики для духов и плещет на песок светящийся в ночи океан, теплый, ласковый океан-убийца, создающий цунами...
И острова. Райские острова, где благоухают все эти цветы и фрукты, где легенды текут реками кокосового молока с пряностями и кровью...
Теперь я знаю, что была влюблена в Тайланд, когда только вдохнула «Songes». За много лет до того, как приехала на Пхукет.
Изначально туалетная вода мне понравилась больше и я, имея возможность, купила флакон про запас. А ОДП меньше, но израсходовала я ее быстрее. В ОДП, плюс ко всем райским ночным цветам и влажной тропической жаре, которые прячет в себе ОДТ, добавлено много амбры, мирры и чего-то с камфорным ароматом, что одновременно отталкивает и завораживает. ОДТ — красота во флаконе. А ОДП — релакс и медитация. Мне казалось, что мне нужнее красота. Оказалось — релакс.
Однако и красоту ношу с наслаждением. Особенно теперь, когда я так отчетливо чувствую в ней церберу. У меня еще осталась половина флакона…
Мой сладкий сон.
Мой тропический рай.

…Да, я знаю, что аромат этот был вдохновлен садами на острове Маврикий. Но для меня он пахнет Тайландом.
Я совершенно очарована большим круглым флаконом. Все еще мечтаю когда-нибудь такой заполучить.

Источники фото: www.lavozdelsandinismo.com, en.academic.ru, www.planetdeadly.com, www.guokr.com