Очень личная получилась статья. Учила меня одна мудрая и опытная коллега
- не писать личного, не писать про своих бабушек, про маму, про
реальное из детства, но про духи "Манон" я иначе просто не могла. Очень
много у меня с ними связано. Давно хотела написать, давно написала,
потом долго не решалась отдать... В результате даже не могу трезво
оценить, интересно ли получилось. Слишком мое.
Советские парфюмеры часто черпали вдохновение для своих творений в
литературе, и многие женские персонажи получили свое ароматное
воплощение: «Пиковая дама», «Анна Каренина», «Ассоль», «Турандот»,
«Манон», «Кармен», «Сольвейг», «Эвридика», «Эсмеральда», «Джульетта» (в
паре с «Ромео»), «Золушка» — впрочем, последнее не имя, но настоящего
имени этой героини мы не знаем, — и конечно, это далеко не полный
список…
Для меня тема сближения литературы и парфюмерии так же важна и
близка, как и тема парфюмерных биографий. Но некоторые из парфюмов с
именами литературных героинь имеют для меня особое значение. Потому что
это – парфюмы из детства, потому что они – часть не только прошлого
российской парфюмерии, но и моего личного прошлого, как, например, духи
«Пиковая дама».
Духи «Манон» я тоже помню с детства. Флакон в виде
женской фигурки, с уже потемневшей жидкостью, стоял в бабушкиной
комнате, в глубине резного орехового шкафчика. Ими не пользовались: они
были памятником прошлому. Когда-то это были бабушкины повседневные духи.
Для вечера – «Пиковая дама», а на каждый день – «Манон».
В то время,
когда я познакомилась с «Манон», бабушка духами уже не пользовалась.
Все женское, кокетливое она отринула, она была из тех женщин, для
которых со смертью любимого человека из жизни уходило счастье. Бабушка
жила для других, а в этой жизни духи были не нужны, аромат вызывал лишь
грустные воспоминания о невозвратном… Равно как и хранившиеся в комоде
кружевные воротники, медальоны, красивые перчатки: иногда я доставала
их, чтобы полюбоваться.
Я вынимала из шкафчика «Манон» и нюхала духи.
Мне, маленькой, казалось, что они пахнут чудесно. Белыми лилиями,
аромат которых тогда казался мне самым прекрасным из цветочных ароматов.
Тайной ушедшего времени…
Я тогда еще не сопоставляла их с 50-ми или 60-ми, когда их носила бабушка.
Для
меня этот запах подходил ко всем детским историям из XIX и начала ХХ
века. Все «настоящие девочки» — не те, из советской литературы, отважные
любительницы приключений, которые любому мальчишке дадут фору, а
«настоящие» — например, Сонечка Валахина из «Детства» Л.Н. Толстого или
Лиля Бабкина из «Детства Никиты» А.Н.Толстого, — все они для меня пахли
смолисто-лилейным ароматом «Манон».
Потому что «Sikkim» Lancome,
которыми в то время пользовалась мама, или «Estee» Estée Lauder,
которыми пользовалась другая моя бабушка, были для меня духи из нашего
времени. «Живые духи».
А «Манон», изгнанная в глубину шкафчика, в
котором хранились уже никому не нужные, устаревшие прадедовские книги по
медицине, многие на иностранных языках, так что вовсе непонятные, да
еще какие-то вещи, символизировавшие навсегда утраченное прошлое, —
«Манон» была для меня запахом неведомого, книжного, желанного для меня и
недостижимого.
Дальше - здесь...
