Горы фруктов и море цветов. Цикламен с ананасом, душистые зеленые яблоки с ландышами, зрелые абрикосы с пышными розами, лимоны с жасмином, все сливается в единый, очень насыщенный, ошеломляюще яркий, многоцветный, но вместе с тем очень гармоничный цветочно-фруктовый коктейль, и кажется, что он сверкает, переливается, грохочет, как музыкальное шоу под открытым небом, и в том же флаконе жара, молодость и свобода... И шампанское! Сладкое. Ледяное.
Фоном – зеленый ветевер и сладкий сандал. Заявленных пряностей не ощущаю вовсе. Пряностей тут нет, тут сплошные фрукты, свежие и упругие, и цветы, только что срезанные, с плотными, еще не начавшими увядать лепестками.
Парфюм играет, ярче становится то одна нота, то другая, то ландыш, то ананас, то яблоко, то жасмин…
Рог изобилия в руках щедрой красавицы Фортуны, или еще какого языческого бога или богини, решившего проявить милость к смертным.
Король-Солнце? Вполне подходящая ассоциация. Молодой Людовик XIV устраивает пир в только что отстроенном Версале. Много фруктов, много цветов, свежестью плещут фонтаны, опьяненные вином и собственной дерзостью красавицы-фрейлины прямо в платьях заходят в воду, подставляют обнаженные плечи струям воды...
Аромат в яркой дискотечной стилистике конца 80-х – начала 90-х, хотя пишут, что выпустили его в 1997 году. Не мой парфюм, для меня – слишком жизнерадостный, слишком солнечный, слишком яркий. Аромат-праздник, насыщенный и шлейфовый настолько, что легко может стать ароматом-убийцей, если переусердствовать с нанесением. Он и так роскошнен, он и так избыточен, как наряды при дворе Короля-Солнце. Шлейф - королевский. Стойкость потрясающая.
Единственный парфюмерный родственник, которого мне удается вспомнить: «Badgley Mischka» Badgley Mischka, но он гуще, слаще, в «Le Roy Soleil» больше свежести, влаги, солнца.
Флакон красивый. Даже жалко, что для сохранности парфюма необходимо хранить флакон в коробке.
На рисунке – плафон работы Jacob Jordaens (1593-1678), vers 1640.
Фото флакона: мои
Комментариев нет:
Отправить комментарий