Духи Марины Цветаевой: «Jasmin de Corse» и «наполеоновские»

Какими духами пользовалась Марина Цветаева - мы знаем.
Одни, любимые ею в юности, упомянула в мемуарах ее сестра Анастасия: «Маринины, наполеоновские, в граненых флаконах».

И одни духи, которые она долго любила, точно назвала дочь Ариадна, вспоминавшая, как входила в комнату матери:
«В многоугольную, как бы граненую, комнату эту, с волшебной елизаветинской люстрой под потолком, с волчьей – немного пугающей, но манящей – шкурой у низкого дивана, я входила с холодком робости и радости в груди... Как запомнился быстрый материнский наклон мне навстречу, ее лицо возле моего, запах “Корсиканского жасмина”, шелковый шорох платья…»

«Jasmin de Corse» Марине подарила Софья Исааковна Чацкина, издатель журнала «Северные записки» (ах, мне издатели не дарили духи! Впрочем, я не великая). У Чацкиной в Петрограде Марина гостила вместе с Софией Парнок, и это описано в «Нездешнем вечере»:
«Софья Исааковна Чацкина и Яков Львович Сакер, так полюбившие мои стихи, полюбившие и принявшие меня как родную, подарившие мне три тома Афанасьевских сказок и двух рыжих лисиц (одну – лежачую круговую, другую – стоячую: гонораров я не хотела) – и духи Jasmin de Corse – почтить мою любовь к Корсиканцу, – возившие меня в Петербурге на острова, в Москве к цыганам, все минуты нашей совместности меня праздновавшие…Софья Исааковна Чацкина и Яков Львович Сакер, спасибо за праздник – у меня его было мало».

...Вот это мечта, конечно. Флакон сохранившихся «Jasmin de Corse» Coty. Но невоплотимая мечта.
Как «La Rose Jacqueminot» Coty - духи Веры Холодной - их я еще сильнее хотела бы заполучить. Что тоже невозможно. Но их я хотя бы пробовала.

За фотографии «марининых наполеоновских» спасибо Элине Арсеньевой.