"Духонюхатель" Федор Сологуб. Зинаида Гиппиус и ее любимый "Умирающий цветок". Михаил Кузмин и его любимые розы...
Парфюмерный маньяк, то есть человек, питающий манию – страстное, безумное влечение – к ароматам, одержимый ароматами, явление вовсе не современное. Парфюмерные маньяки существуют с тех пор, как выбор и разнообразие духов поставили людей перед искушением обладать и пользоваться не одним ароматом, а многими.
Были среди одержимых ароматами и люди выдающиеся, люди творческие, и одержимость свою они переносили в стихи и прозу, потому что мир для них делался ярче благодаря его благоуханию – и не только природному, но и парфюмерному.
О Зинаиде Гиппиус Андрей Белый вспоминал:
«…хитрую ласку, самовозгораемость поэтессы, писавшей стихи не в тетрадку, а в души; тут все принималось в расчет: кому — просто кокетство, кому — «дьяволенок», кому же — «сестра»; крест, глаза, белость платья, духи, папироска, камин и флакон с туберозой «Лубэн» — фон ландшафта, какого-то золото-карего с рыжими отсветами».
Она любила туберозу за порочность, фиалки и лилии - потому что они напоминали о смерти, и непременно имела на туалетном столике один мужской парфюм - для тех дней, когда одевалась в мужской наряд.
Андрей Белый в книге «Начало века» называл Федора Сологуба «духонюхателем». Впрочем, скандально знаменитого писателя, которого в пору расцвета его известности называли и гением, и садистом, считали чуть ли не дьяволопоклонником. Все это сомнительно, а вот духи он и правда любил.
«…Ему было лишь сорок три года; казался же древним; он вел за собой жутковато; усаживал в кресло и ждал, что гость скажет, разглядывая свои пальцы: в глаза не глядел. <…> а взгляд, оторвавшись от пальцев, ел, как кислотою, лицо; так глумился, улыбку в усах затаивши… что он писателя приготовишкою сделал; спокойно захватывал то один, то другой из флаконов с духами, стоявших пред ним, потому что он был духонюхатель; нюхая важно притертую пробку, он ждал, ставя терпкий вопрос, им измеренный опытно».
Михаил Кузмин. Из дневников:
«Сережа находит, что у меня вид московского декадента и что это хорошо, спрашивал, какие ему завести духи, платье».
«Оставались еще одни, несколько сплетничая и говоря о костюмах и духах».
«Говорили о вине, о цветах, духах, оккультизме, обо мне».
«Рябушинский пишет, что человек с черными глазами, духами по всем направлениям не может делать некрасивых поступков, и вдруг бойкот и т. д.»
Комментариев нет:
Отправить комментарий