«Tresor». Чайные розы и спелые абрикосы. Розы именно чайные, у них нежный, но насыщенный и чуть терпкий аромат. Абрикосы — чуть удлиненной формы и полупрозрачные, они были необычайно душисты, аромат в них я любила больше, чем вкус. И эти розы, и эти абрикосы были на Пицунде в мои двенадцать лет... И больше никогда. Но я навсегда запомнила. И обрадовалась, узнав их во флакончике французских духов. Фоном к розам и абрикосам — более плотный и сочный персик, присыпанный нежной пудрой гелиотропа, горчинка шипра, капля ванильного экстракта (тоже с горечью), сладковато-молочный аромат сандала и прохлада ириса, облагораживающая фруктово-цветочную композицию.
Это были мои первые взрослые духи.
Первые французские, которые не пополам с мамой, а лично мои.
Я влюбилась в «Tresor» во время первого своего визита в дьюти-фри. Летела к родителям. Очень робела. Боялась даже приблизиться к этим роскошным прилавкам. Тогда еще по просьбе покупателя девушка доставала духи и наносила на запястье. Я так боялась хамства, ведь я была без денег, и мне казалось — это клеймом горело у меня на лбу... А какие-то покупатели в парфюмерном отделе все же были. Но, видимо, такой у меня был жаждущий взгляд, что одна из девушек предложила попробовать. Совершенно не помню, что нанесла она мне на правое запястье! А на левое — «Tresor».
И это была любовь с первого вздоха. Это было золотисто-розовое сияние, какой-то вечный радостный рассвет, а не просто запах... Но я даже мечтать о нем не смела.
Родители накупили мне духов – арабских или иранских, и кстати, это были чудесные духи – они меня безбожно баловали, но настоящие французские «Tresor» в Тегеране стоили немилосердно дорого. Если бы я сказала, что очень хочу, мне бы их купили. Но я не могла просить у родителей настолько дорогой подарок.
Я вернулась.
Возле ГУМа (мало кто теперь помнит) стояли коммерческие палатки. В одной из них — кубик с духами «Tresor», оранжево-розовый, с контурами роз моего тогда любимого цвета сомон. Я была влюблена даже в коробочку. Даже в рекламу, в загадочную и мягкую улыбку Изабеллы Росселлини.
Изабелла Росселини - я столько видела фильмов с ней в главной роли! - все же осталась для меня лицом «Tresor».
Я отчаянно хотела эти духи — и не имела никакого права их хотеть. Слишком дорого. Я училась в институте, у меня была стипендия, и хотя родители на жизнь присылали нам с бабушкой достаточно, я не смела тратить их деньги ни на что, кроме еды и оплаты квартиры. А стипендия уходила на книги.
В конце концов, в 1992 году мне подарил поклонник. Я была молодой, у меня как раз закончились серьезные и в какой-то мере разрушительные отношения, и мне было очень важно, чтобы за мной ухаживали делали это как-то красиво.
Он один ухаживал красиво. Дарил огромные букеты роз. Ему нравились прогулки в обществе маленькой нарядной меня и огромного букета.
Я никогда не любила срезанные цветы, если только это не сирень или черемуха, ну еще тюльпаны и нарциссы... А букеты роз повергали меня в печаль: какое бессмысленное расточительство! И как мало удовольствия... Правда, я мечтала о корзинке пармских фиалок, но это несколько из другой области... И все же это было приятно: гулять с букетом и с поклонником.
Не помню, как я призналась, что хочу «Tresor». Я никогда не умела, как другие барышни, намекать на подарки. Но при каких-то обстоятельствах сказала.
Помню, как он вытащил коробочку из кармана огрррмного пиджака и чуть не уронил. Помню, что был дежурный букет и прогулка... Но я так страстно хотела наконец вернуться домой и остаться в обществе «Tresor»! Разумеется, вскрывать коробочку на улице я отказалась.
Я помню нашу первую ночь с «Tresor». Только духи и я. Никого постороннего.
Как очаровала меня эта коробочка еще и изнутри — прелестный цвет! Как я нанесла на запястье каплю цвета рассвета, вдохнула чайные розы и спелые абрикосы...
«Tresor» долго был для меня эталоном парфюма.
Потом я влюбилась в «Eden» Cacharel.
Потом...
Потом постепенно началось мое маньячество. А «Tresor» я начала экономить. Потому что в других концентрациях он оказался не так хорош, как в духах.
А потом... Случилось страшное: Lancome изменил что-то в духах. Они стали слаще и грубее.
Последний выпуск, напоминающий тот самый правильный «Tresor» — «Tresor Elixir» Lancome, у которого флакон с грушей.
Но и его найти трудно. И дорого...
У меня осталось немного, практически последние капли.
И еще были стихи, которые у меня сразу вызвали ассоциацию с этими духами. Хотя в стихах – про персики и цукаты, а в духах – про абрикосы и чайные розы, но все же эти стихи пахли для меня как «Tresor». Вернее, духи стали ароматическим воплощением стихов. Потому что Лорку я узнала раньше, чем были созданы «Tresor».
Первое знакомство с Лоркой произошло в 9 классе. Книгу дал наш историк. Лоркой я бредила. И когда я в первый раз вдыхала «Tresor» с запястья - я вспомнила...
Август.
Персики и цукаты
и в медовой росе покос.
Входит солнце в янтарь заката,
словно косточка в абрикос.
И смеется тайком початок
смехом желтым, как летний зной.
Снова август.
И детям сладок
смуглый хлеб со спелой луной.
Перевод Гелескула
Комментариев нет:
Отправить комментарий