«Дщери Иерусалимские черна я, но прекрасна, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы», — говорит Невеста в «Песни Песней».
Чернокожая, прекрасная, желанная и своенравная, с неистовым темпераментом, который покоряется только ее собственной страсти. Одной рукой она ласкает, в другой сжимает нож…
«Vanhera». Сначала волна острой свежести, кардамон плюс смесь перцев, разных – душистый, розовый, черный, белый, китайский. Кардамон пахнет ярче всего, перец – фоном.
Потом кардамон и перец начинает погружаться в густую темную сладость.
Запах стручков ванили, свежих, когда их много, когда их аромат окутывает и опьяняет.
Запах ванильной эссенции, стручков, настоянных на алкоголе.
Запах патоки, темной сладкой патоки, тростниковый сахар, с легкой нотой гари, но это не привычная в парфюмерии последних лет подгоревшая карамель, это патока, это совсем другой запах.
Запах сладковатой древесины, не сандал, что-то другое, тоже сладкое, но мне неизвестное.
Медленный водоворот из темного и сладкого кружится, затягивает, и окончательно погрузиться в него, блаженно захлебнуться не дает острый аромат кардамона и перца. Он удерживает парфюм на грани между сладким и пряным. Он порождает конфликт ароматических тем, которые не сплавляются воедино, а контрастируют – и на этом контрасте строится красота.
И хотя в «Vanhera» присутствует столько гурманских нот, это совершенно не «съедобный» аромат. Это благоухание, им надо наслаждаться. Это парфюм, им можно пахнуть. Но выпить или съесть никак не получится.
Это один из самых необычных ванильных ароматов, который я пробовала. Самый неистовый. В нем всегда бушует буря. Он не успокаивается, пока не растает на коже, оставив легкий, несладкий ванильный след.
Я боялась, что он мне понравится… И правильно боялась.
Фото флакона: http://www.laboratorioolfattivo.com
